Как скажется на Украине готовность ОРЕС заморозить добычу нефти

Дешевая нефть бьет по отечественному экспорту аммиака, металла и удобрений, но открывает новые перспективы перед поставщиками еды, транспортниками и нефтехимиками

Как скажется на Украине готовность ОРЕС заморозить добычу нефти

10 декабря в Вене страны нефтяного картеля ОРЕС в очередной раз пытались договорится о заморозке добычи нефти в 2017 году с членами-наблюдателями картеля и не входящими в клуб лояльными государствами. Официальный статус наблюдателя в картеле имеют РФ, Мексика, Оман, Египет и ранее вышедшая из клуба Индонезия. Задачей переговоров было намерение заключить договор о снижении добычи со странами, не входящими в картель. Чтобы удержать мировые цены на нефть от дальнейшего падения, ОРЕС предлагает этой группе стран сократить нынешний уровень добычи на 600 тыс. бар/суки, но пока безуспешно. 

Несостоявшаяся договоренность картеля с лояльными клубу странами должна была закрепить достигнутый 30 декабря внутрикартельный договор ОРЕС о начале собственной заморозки добычи с сокращением на 1,2 млн бар/сутки от текущего уровня. 

Эти совместные усилия могут в первой половине 2017 года удержать мировые цены в коридоре $55-64/бар. В ином случае будет продолжатся откат нефтяных цен до уровня декабря 2015 года, когда Brent торговался по $36/бар. 
Падение цен грозит крахом не всем странам-экспортерам нефти. Происходит естественный отбор, который заставляет самых слабых по дешевке распродавать государственные активы, и не только нефтяные. Что касается выгоды от низких цен, то тут ряды интересантов шире. По оценке ВБ, избыток предложения и вызванное этим падение нефтяных цен в 2014-2015 годы на 45% преподнесло глобальному ВВП подарок: плюс на 0,7–0,8% в среднесрочной перспективе, и замедлило глобальную инфляцию. 

Кто ломает договоренности внутри ОРЕС

Планы заморозки добычи странами ОРЕС вынашивались более двух лет. Против этого решения выступали три члена картеля — Нигерия, Иран и Ирак. В Лагосе с настороженностью относятся к арабским странам ОРЕС из-за поддержки ими исламского сепаратизма на севере Нигерии. Поэтому нигерийские власти готовы наращивать грандиозный внешний долг, вынашивать планы распродажи главной государственной нефтекомпании, и торговать по любой цене, вплоть до трагически низкой. 

В этой стране считают, что если Лагос под диктовку ОРЕС сократит добычу, то следующим шагом станет требование арабских стран создать федерацию исламских провинций на севере страны. Несмотря на регулярные теракты, большинство нигерийского населения упорно не согласно с перспективой раскола государства на христианскую и мусульманскую части.  Есть свои аргументы отказа от заморозки добычи и у Ирака с Ираном. С Тегераном все просто. Там точно знают сумму своих убытков от смягченных в 2015 году международных санкций, и намерены возместить этот ущерб за счет роста экспорта нефти по боле дешевой цене, демпингуя против экспортеров из арабских стран. 

С Ираком сложнее. Эта страна по факту не контролирует почти половину своего экспорта, который идет в Турцию из Мосула и Киркука через иракский Курдистан. Мосул, например, вообще контролирует Исламский Халифат. Согласие Багдада на заморозку в таких условиях означает, что добычу будут вынуждены сокращать поддерживающие центральную власть южные шиитские районы страны. 

В это же время, иракская курдская автономия на севере страны будет игнорировать заморозку ОРЕС. Рано или поздно, такой диспаритет в нефтяных доходах сметет нынешнюю иракскую власть. Поэтому официальный Багдад не может согласится с предложенной ОРЕС заморозкой добычи. 

Все эти внутренние барьеры были формально заняты на саммите ОРЕС в конце ноября. Страны клуба согласились, что, во-первых, Нигерия и Ирак под заморозку не подпадают. Во-вторых, члены ОРЕС позволили Ирану остановить рост своей добычи только весной 2017 года на уровне, который гораздо больше ежемесячной добычи в конце 2016 года. Как при этом картель намерен полгода сдерживать снижение цен, не совсем понятно.   

Кому выгодна дороговизна

Лидирует среди интересантов дешевой нефти Китай. Его экономике нужно дешевое нефтяное сырье, иначе темпы роста замедлятся, что может остановить поток инвестиций в эту страну. Кроме того, игра на ценовом демпинге помогает Пекину глобализировать операции китайских нефтяных компаний. И делать это без особых затрат. 

Потому что чем больше государств-страдальцев вынесет на поверхность волна падения мировых нефтяных цен, тем шире будет выбор дешевых активов, которые смогут купить китайцы. И тем сильнее вырастут собственные активы китайских нефтяных корпораций-гигантов. Сразу после краха нефтяных цен в 2014 году две из них, CNP и Sinopec, ворвались на первые позиции Fortune Global 500. 

Вторым государством, заинтересованным в крахе мировых цен, с недавних пор являются США. В 2015 году в ходе яростных дебатов между администрацией Обамы и республиканцами, Вашингтон снял запрет на экспорт нефти.

Следующим шагом республиканцев по возврату американских экспортеров стала победа над демократами по снятию запрета на строительство первой фазы трансамериканского нефтепровода, Keystone LP. Этот трубопровод нужен для роста импорта на американский рынок тяжелой и дешевой битумной нефти из Канады, что приведет к обвальному росту экспорта из США более дорогой легкой нефти. 

Противники ценового демпинга сразу после разблокировки строительства этой "Большой Транс-американской трубы" начали заверять прессу в том, что у США, якобы, нет запасов нефти, достаточных для длительного ценового демпинга, и потому скоро ценовой кошмар закончится. Но вышло наоборот. 

К осени этого года ратующие за возврат глобального нефтяного доминирования США республиканцы взяли большинство в американской власти, причем, в законодательной, исполнительной и судебной одновременно. У американских республиканцев есть три традиционные и бессменные территориальные вотчины — нефтяная Аляска, гигантские запасы которой стали более доступными из-за облегчения арктической навигации и климатических изменений; Южная Дакота, через которую прошел Keystone; Техас, нефтяная столица страны и место, куда протянут новый нефтепровод.

Избиратели нового президента Дональда Трампа изо всех этих нефтяных регионов жаждут реванша американской нефтяной индустрии. 

Какие ответы на подобный запрос избирателей даст еще не до конца сформированная администрация Трампа, точно станет известно через считанные месяцы. А пока этого ответа нет, оптимизм американских экспортеров разогрела техасская компания Pioneer Natural Resources. Почти сразу после состоявшихся в США выборов, она решила придать официальный статус одному своему сравнительно давнему нефтяному открытию. 

Речь идет о разбуренном в мае этого года участке Wolfcamp на сланцевом месторождении Permian Basin в Западном Техасе. После успешного бурения, техасская пресса начала утверждать, что Пермский бассейн хранит 12 млрд тонн сланцевой нефти. До этого открытия самым большим месторождением сланцевой нефти в США считалась формация Green River с месторождениями Piceance Basin и Uinta Basin, в которых были подтверждены суммарные запасы в 36 млрд тонн. 

Для сравнения: самое крупное в мире месторождение легкой нефти, аравийское Al Gavar, располагает запасами в 12 млрд тонн. А самые крупные месторождения в бывшем СССР, например, Кашаган и Тенгиз в Казахстане имеют 4,8 млрд тонн и 1,6 млрд тонн легкой парафинистой нефти соответственно. 

Одним словом, США может подтвердить свой статус мирового нефтяного гегемона, открывая все новые и новые запасы. В такой ситуации у противников реализуемой ныне на мировом рынке нефти политики ценового демпинга остается одна надежда — на то, что у американских компаний высокий порог рентабельности освоения сланцевых бассейнов. 

Однако, эта надежда тонет во мраке американского фондового рынка, который получает от большинства сланцевых нефтяных компаний очень оптимистическую отчетность. Если ее свести к общим цифрам, то получится, что в период 2006- 2016 годов эффективность бурения и освоения скважин на самых известных сланцевых месторождениях Bakken, Eagleford, Permian выросла в среднем на 1500% и более. 

В самом экзотическом случае, бурение куста нескольких горизонтальных скважин с одного бурового ствола показало рост рентабельности в 33 раза по сравнению с аналогичным бурением десять лет назад. 

Словом, пока ОРЕС пытается орудовать инструментарием картельной политики и играет привычными ему методами взвинчивания нефтяных цен, американцы делают все для того чтобы удешевить свою нефть. Зачем? Чтобы вернуть себе внешние рынки сбыта. Большинство из них в период трех десятилетий запрещенного американского экспорта были либо безвозвратно утеряны, либо отданы на откуп экспортерам из других стран.   

Украина в новой нефтяной игре

Разогрев ценовой конкуренции на мировом нефтяном рынке оказывает негативное влияние на традиционные статьи украинского экспорта — аммиак, карбамид и прокат черных металлов неминуемо дешевеют вслед за падением цен на энергоносители. Если эти отрасли не смогут вовремя привлечь инвестиции и поднять эффективность в период дешевых цен, в ближайшем будущем их ждет коллапс, то есть, дешевая распродажа активов. 

Но есть и плюсы. Эпоха дешевой нефти поменяла структуру притока валюты на украинский рынок. Сменились и товарная структура экспорта, и его основные направления. Падение нефтяных и газовых доходов в некоторых странах сделало эти внешние рынки непривлекательными и мало перспективными, а порой, даже опасными для украинских экспортеров. 

Рост экономики в энергодефицитных странах ЕС и Дальнего Востока уже несколько лет как сформировал дополнительный спрос на продукты питания, строительные материалы и услуги, а также продукцию машиностроения. В любой из этих отраслей украинская экономика вполне пристойно формирует встречные предложения. 

Но пока что новые украинские усилия ограничены экспортом рабочей силы в электронном программировании, и поставками аграрной продукции с низкой добавленной стоимостью. Украинское машиностроение и продукция АПК высокого уровня обработки еще не успели проникнуть на те мировые рынки, где благодаря дешевой нефти возник дополнительный спрос. 

Какая отрасль в такой ситуации способна сыграть роль буфера для украинской экономики? Можно делать ставку только на АПК и связанную с ним сферу транспорта, но такая однобокость слишком опасна. Вполне вероятно, что эту роль могут сыграть ныне почти полностью "спящие" отрасли отечественной промышленности — это транспорт и переработка нефти, и особенно нефтехимия. 

Дешевая нефть для этих отраслей — это стимул. В длительные периоды низких цен, центр прибыльности нефтяной индустрии смещается с сектора бурения и добычи в химическую промышленность, нефтяную переработку и торговлю. Рассчитывая на их неминуемый рост в Украине, следует помнить, что в период высоких нефтяных цен украинская нефтехимия развивалась только в строительном сегменте. 

Новые производства в бытовой или общей химии у нас почти не появлялись. Большинство украинских НПЗ работали в статусе филиалов российских компаний, не имея шансов на модернизацию. В итоге, украинский рынок нефтепродуктов скатился к 80%-й зависимости от более качественного импорта, строительство автострад сдерживается необходимостью импортировать качественный битум, а рынок бытовой химии почти не имеет украинских марок. Длящаяся уже два года эра дешевой нефти дает украинской экономике все шансы исправить допущенные ранее перекосы. 

Поэтому можно предполагать, что использование дешевого нефтяного сырья для коррекции импортных ниш на рынке нефтехимии это один из шансов роста. Переработка дешевого сырья вполне способна компенсировать украинской экономке невосполнимые утраты, которые она несет от потери статей традиционного, "энергоемкого" экспорта: азотных удобрений, в которых 75% затрат приходится на природный газ, или черных металлов, производство которых критически зависит от стоимости электроэнергии. С этой точки зрения, безуспешная борьба ОРЕС против падения мировых цен нефти напрямую влияет на те структурные изменения, которые происходят и будут происходить в украинской промышленности. 

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Украина промышленная