Интервью с деканом НаУКМА: «Стратегию Европа-2020 можно взять за ориентир развития украинской экономики»


Сегодня, 08:06

Просмотров: …

Когда в 2008 году начался экономический кризис, Барак Обама сказал: «Ключи от кризиса находятся в университетских лабораториях», напоминает Юрий Бажал

Фокус в том, чтобы быть конкурентоспособными и инновационным. Инновационным – это находить новые продукты, новые производства, которые могут продаваться на внешних рынках

По прогнозам экспертов, уже со средины 2018 года Украина может оказаться на пороге дефолта. Старт бюджетного процесса и подготовка к очередным президентским и парламентским выборам в 2019 году понизят возможности получения новых кредитов – международные финансовые институты неохотно финансируют страны, в которых происходят сложные избирательные процессы. К этому в 2019 году добавится и начало выплат по внешним долгам. Если в 2017 году Украине нужно вернуть $2,6 млрд, то уже в 2017-2018 гг. сумма переваливает за $8 млрд. Самый большой объем выплат приходится на 2019 год – почти $8 млрд.  

Чтобы пережить эти кризисные годы, по словам исполнительного директора Международного Фонда Блейзера Олега Устенко, Украина должна заручиться поддержкой инвесторов и попытаться «закачивать» в страну минимум по $5-7 млрд ежегодно. Но для этого надо улучшать качество бизнес-климата, ведь в прошлом году в Украину пришло лишь $3,4 млрд, из которых $2,5 млрд ушло в украинский банковский сектор. В реальный же сектор экономики зашло меньше $1 млрд, прогноз на этот год – $1-2 млрд.

Выплатить долги, судя по всему, Украина планирует за счет поступления новых траншей кредита МВФ и незначительного роста экономики. Но, по мнению президента Ассоциации украинских банков Александра Сугоняко, это – заведомо проигрышная тактика. Конечно, на увеличение внешнего долга Украины во многом повлияла аннексия Крыма и война на Донбассе. Но не нужно списывать со счетов промедление в проведении реформы государственного управления и отсутствие долгосрочной программы развития экономики по примеру европейской до 2020 года. Если мы движемся в Европу, то, по словам декана Факультета экономических наук, заведующего кафедры экономической теории Национального университета «Киево-Могилянская академия» Юрия Бажала, нам нужно взять за пример именно эту модель развития экономики.

В интервью сайту «Сегодня» Юрий Бажал рассказал, почему в 2019 году Украина может оказаться на пороге дефолта, как этого избежать и снова не попасть в заколдованный круг получения новых кредитов для погашения старых.

«В 2019 году нам нужно возвращать огромнейшие массивы денег. Вопрос, где их брать?»

— Действительно ли настолько высок риск дефолта в 2019 году?

— Разговоры о дефолте во многом связаны с возвратом долгов. Вы видели эту диаграмму, в 2019 году нам нужно возвращать огромнейшие массивы денег. Вопрос, где их брать? Если их брать из бюджета, точнее брать из бюджета, а потом компенсировать опять какими-то невозвращенными кредитами, это ведет к дефолту. Чтобы экономика начала развиваться и генерировать добавленную стоимость, чтобы ее хватило на возврат долгов и соответственно нормальное развитие, нужно обеспечивать динамическое экономическое развитие страны.

По данным МЭРТ, экспорт Украины в I квартале 2017 года вырос на 28%. На долю ЕС приходится 38,4%. Можно ли сказать, что украинские предприятия и бизнес адаптировались к европейским стандартам? 

—  Я считаю, что в этом плане все происходит достаточно позитивно. Европа нас просто заставляет быть более цивилизованными, более конкурентоспособными. И позитивом является то, что украинский бизнес готов дать ответ на эти вызовы  конкурентоспособности по факту, что в начале процесса ставилось под вопрос. Когда Соглашение об ассоциации готовилось, а это продолжалось годами, нормы, которые туда закладывались, согласовывались с украинскими бизнесменами. Не было так, что сверху что-то приняли, а потом бизнес поставили перед фактом. Они также подписывали документы, проводили серьезный анализ, аналитическую работу. Там же было очень много требований по внедрению определенных технических, экологических норм на продукцию, чтобы она могла выйти на европейский рынок. Этот переходный период продолжался несколько лет, да и сейчас продолжается, украинский бизнес приводит свою продукцию в соответствие с европейскими нормами, чтобы выходить на тот рынок.

«То, что называют потерей российского рынка, на самом деле началось очень давно»

— Но некоторые эксперты и политики продолжают повторять, что одним только европейским рынком мы не перекроем потерю так называемых традиционных рынков, в первую очередь – российского.

— Вопрос не в том, что мы можем/не можем перекрыть – вопрос в конкурентоспособности. Сегодня в глобальном мире, если вы неконкурентоспособны, вы точно так же проиграете и на российском рынке. Когда мы говорим «российский рынок» мы все-таки имеем в виду какие-то исторические связи с советских времен. Но с тех пор многое изменилось. В России также есть свои бизнесы. Если они похожи на наши, они не захотят нас туда пускать и будут вытеснять, что, кстати, и происходит. То, что называют потерей российского рынка, на самом деле началось очень давно.

— Вы имеете в виду торговые войны?

— Не то, что войны. Местный бизнес, местная политика просто инициировали отказ (от украинских товаров – Авт.) в пользу своих собственных производителей. К примеру, если раньше трубы поставляли из Украины, теперь Россия строит свой такой комбинат. По сельскому хозяйству вы видите, Россия уже не требует украинского импорта, как это когда-то было. То есть, традиционные товары все равно имеют свой жизненный цикл. Если сегодня это может быть выгодно и продаваться, то завтра эти рынки теряются или вообще исчезают. Поэтому фокус в том, чтобы быть конкурентоспособными и инновационным. Инновационным – это находить новые продукты, новые производства, которые могут продаваться на внешних рынках. И не обязательно это должна быть Россия, как рынок сбыта. Это может быть Европа, что уже происходит, Азия, даже США.

— А как быть с квотами на украинский критический экспорт. Мы бы может, и поставляли больше, но Европа защищается квотами от нашей продукции.

— Это также определенная конкуренция, в том числе и с точки зрения национальных интересов, чтобы обеспечивать рабочие места, бороться с собственной безработицей. Эту политику можно понять. Кто будет работать против себя?

— Вы говорили, что для преодоления кризиса можно ничего не придумывать, просто взять за основу стратегию Европа-2020.

— Нужно развивать новые производства, которых раньше не было, – инновационные отрасли. Когда в 2008 году начался кризис, уже бывший американский президент Барак Обама сказал: «Ключи от кризиса находятся в университетских лабораториях». И здесь Украине нужно сделать прорыв, у нас об этом вообще не говорят. На кого мы можем ориентироваться? Я приведу в пример Европу. Мы идем в Европу, там есть программа Европа-2020, где выставлены три приоритета, в том числе и для борьбы с кризисом. Первый приоритет – так называемая smart economy – инновационная и экономика знаний. Второй – зеленая экономика, и третий – экономический рост для всех, чтобы абсолютно все граждане могли пользоваться результатами экономического роста – социальная политика, борьба с бедностью и т.д. Мы идем в Европу, поэтому можем просто взять эту стратегию Европа-2020 за ориентир и поставить точно такие же приоритеты. Но поставив эти приоритеты, мы должны выстраивать и политику. Если мы первым номером напишем «инновации и знания», значит, мы должны соответственно развивать образование, науку, а не сворачивать ее.

Рейтинг
( Пока оценок нет )
Украина промышленная